Мы находимся в конце начала пандемии
Почему правительство и каждый из нас не должны терять бдительность
Всего за день от COVID-19 в США погибает уже примерно столько же, как при крупнейшем в истории теракте 11 сентября 2001 г. И при этом, число ежедневных жертв продолжает расти.
«Переломить ситуацию в США возможно лишь путем вакцинации не менее 30% американцев», — заявил позавчера Глава BioNTech. Он считает, что при условии применения вакцины, разработанной германской компанией BioNTech и ее американским партнером Pfizer, распространение вызываемого новым коронавирусом заболевания возможно будет взять под контроль к концу лета 2021 года.
Заметим, что речь идет лишь о взятии пандемии под контроль, а вовсе не об её окончании в США. И это наилучший сценарий, прогнозируемый для самой научно-технологически и финансово мощной страны мира.
Так сколько же лет будет продолжаться эта пандемия? И где окажется мир после COVID-19?
Величайшее заблуждение, приведшее к катастрофе
Разработанный в 1998 г. стратегический план Министерства обороны США, озаглавленный «Решение намечающихся проблем, связанных с угрозой инфекционных заболеваний», начинается такими словами.
«Историки следующего тысячелетия могут обнаружить, что величайшим заблуждением 20-го века была вера в то, что инфекционные заболевания близки к ликвидации. Возникшее в результате этого заблуждения самоуспокоенность фактически усилило угрозу. Как природные, так и биотеррористические возбудители инфекционных заболеваний обладают все большим потенциалом дестабилизации международной безопасности. Неспособность распознать и признать это приведет к катастрофе.»
Спустя 22 года после разработки этого стратегического плана приходится констатировать следующее
✔️ Угрозу не распознали.
✔️ Не приняли к исполнению план противодействия ей.
✔️ В итоге пришли к катастрофе (как же еще называть ситуацию, когда каждый новый день только в США приносит число жертв, сопоставимое с величайшим терактом мира?).
Откуда же взялась эта самоуспокоенность?
Начало 21 века ознаменовалось всплеском популярности оптимистических взглядов на плоды разума, науки, гуманизма и прогресса. Благосостояние людей по всему миру росло. Большие войны забывались, уходя все дальше в прошлое. Медицина продлевала жизни. Потребительская культура сформировала простой и незатейливый идеал обеспеченного счастья. Людям по всему миру хотелось верить, что их жизни и дальше будут только улучшаться. И потому неудивительно, что подобные оптимистические взгляды легко пробились в мировозренческий мейнстрим, а гарвардский психолог Стивен Пинкер, опубликовавший на эту тему два мировых бестселлера («Лучшее в нас» и «Просвещение сегодня») стал чем-то вроде верховного жреца этого либерального оптимизма.
Последний из двух названных бестселлеров Пинкера посвящен доказательствам всевозможных улучшений в жизни человечества: от снижения насилия до снижения экзистенциальных рисков. Есть здесь и про избавление мира от пандемий.
«Вспышки болезней больше не становятся пандемиями», и это стало возможным т.к. «достижения в области биологии… помогают хорошим парням (а их гораздо больше) выявлять патогены, изобретать антибиотики, которые преодолевают устойчивость к антибиотикам, и быстро разрабатывать вакцины».
Однако, среди известных ученых есть и противники такой точки зрения. Например, Лорд Мартин Рис — знаменитый астрофизик и 15-й королевский астроном (должность, учрежденная королем Англии Карлом II в 1675 году), являющийся одним из самых признанных в мире голосов на высшем уровне современной науки.
За год до выхода «Просвещение сегодня», в 2017 г. Пинкер и Рисс даже заключил пари на прогноз, сделанный последним. Прогноз Рисса гласил:
«В результате всего одного случая биотеррора или биологической ошибки (bioterror or bioerror) число жертв составит до 1 миллиона всего за 6 месяцев, и этот случай произойдет не позднее 31 декабря 2020 года».
Пинкер пока что не признал проигрыша этого пари (хотя на сегодня в результате COVID-19 погибло уже более 1.5 млн. человек), мотивируя это отсутствием твердых доказательств, что коронавирус «сбежал» из лаборатории в Ухане. Тем не менее, Пинкер уже не столь категоричен, как 3 года назад. «Мартин, возможно, прав», сказал он в июльском интервью, когда число жертв коронавируса превысило 600 тыс.
Столь полярные оценки перспектив пандемий, как у Пинкера и Риса, сегодня весьма характерны в современном академическом мире узкоспециализированных «фахидиотов». В немецком языке (в русском и английском нет слов — эквивалентов) словом Fachidiot называют узкоспециализированного человека, достигшего успеха в своей области, но крайне ограниченного за ее пределами.
Увы, но фахидиотизм становится характерной чертой современности.
Отсутствие комплексного междисциплинарного видения стало главным препятствием в понимании колоссально усложнившегося мира. Это усложнение (информационное, технологическое, медийное, социальное, экономическое, логистическое и т.д.) привело и к тому, что пандемия COVID-19 стала первой в истории постнормальной пандемией. Т.е. пандемии, в которой сплавились пандемия с инфодемией, а стратегия борьбы с вирусом неотделима от влияния на умы и поведение людей.
Сегодня в мире существует лишь несколько десятков специалистов, кто, в силу своих междисциплинарных знаний и опыта на стыке пандемий и инфодемий, способен правильно понимать ситуацию с постнормальной пандемией COVID-19 и предсказывать ее дальнейшее развитие. И номером один среди них является Николас Христакис.
Николас Христакис — центральный узел сети знаний о COVID-19
Николас Христакис (Nicholas A. Christakis) — профессор Стерлинга (высшее академическое звание в Йельском университете, которое получают только лучшие в своей области), работающий на стыке медицины и социологии. Его первая ученая степень была в области биологии, он также имеет степень доктора медицины, степень магистра общественного здравоохранения и докторскую степень по социологии. Плюс колоссальный опыт работы: от врача хосписа в Чикаго до профессора медицинской социологии в Гарварде, а затем директора научного центра Human Nature, изучающего, как люди влияют друг на друга в социальных сетях. Плюс поразительная эрудиция и умение делиться своими знаниями с непрофессиональной аудиторией. И наконец, редкое в академических кругах мужество при отстаивании своей позиции. Как точно охарактеризовал Христакиса Нил Фергюсон, —
«если бы кто-то изобразил социальную сеть экспертов по пандемии, узел с пометкой «Christakis» был бы в ней центральным».
Об исследованиях Христакиса я пишу уже не первое десятилетие. Разработанная им совместно с Джеймсом Фулером (James H. Fowler) концепции «социальной заразы» в 2009 вошла в двадцатку самых прорывных научно-бизнесовых идей, формируемую Гарвардским университетом. Потом последовали сенсационные исследования механизма распространения по Facebook «социальной заразы», относящейся к поведению человека и восприятию им социальных «норм». А затем не менее сенсационное исследование о том, как интеллектуальные боты в соцсетях и голосовые помощники в офлайне расчеловечивают людей, постепенно отучая дружить, любить и кооперироваться. И параллельно с этими интереснейшими исследованиями, появлялись научно-популярные книги Христакиса, принесшие ему звание “интеллектуальной рок-звезды” (New York Times).
Постнормальной пандемией COVID-19 Христакис плотно занимается уже год (с первого зарегистрированного кейса в Юхане). Уникальный опыт анализа взаимовлияния эпидемиологических и социально-сетевых аспектов этой пандемии, а также прогноз ее дальнейших сценариев и широкого спектра последствий стали предметом новой книги Христакиса «Стрела Аполлона: глубокое и непреходящее влияние коронавируса на наш образ жизни», опубликованной месяц назад.
Вот как, на мой взгляд, весьма точно и лаконично охарактеризовал эту книгу прекрасно знающий толк в бестселлерах Стивен Пинкер.
«Мир жаждет глубокой и точной информации о самом важном событии 21 века. Никто не может сделать это глубже, чем Николас Христакис, обладающий экспертизой во всем спектре знаний: медицинских, эпидемиологических, социальных, психологических, экономических, исторических. Эта книга — то место, где можно понять феномен, который перевернул мир и нашу жизнь с ног на голову. «Стрела Аполлона» — захватывающая, поучительная и жизненно важная книга».
Так что же захватывающего, поучительного и жизненно важного в новой книге Христакиса?
Понять это в деталях, не прочтя книгу, вряд ли получится. Но если у вас со временем напряженно,
- посмотрите видео часового рассказа самого Христакиса об этом;
- познакомьтесь с отличной рецензией Нила Фергюсона «Больше никаких рукопожатий. История пандемии и ее возможное будущее»;
- прочтите эти два отличные интервью (1 и 2), взятые у Христакиса.
Если же и на это у вас времени нет, вот компактное перечисление того, что особенно запомнилось мне, и что, как мне кажется, наиболее важно для понимания того, как долго будет продолжаться эта пандемия, и где окажется мир после неё.
Но прежде о том, как автор объясняет название книги — «Стрела Аполлона», поднимая таким названием пандемию на уровень античной трагедии.
«Отчасти потому, что я грек и вырос на всех этих историях. Знаете, Аполлон — бог многих вещей, в числе прочего — исцеления и болезней. Я вспомнил о нем из-за «Илиады». Напомню, как начинается этот великий эпос. Итак, греки уничтожили еще одного союзника Трои, забрали сокровища, женщин увели в рабство. Царь Агамемнон сделал рабыней молодую женщину. Отец девушки, жрец Аполлона, пришел выкупить дочь, но Агамемнон грубо прогнал его. Тогда отец взмолился Аполлону, своему богу. «Аполлон, — сказал жрец, — если я когда-либо приносил тебе жертву, которая тебе понравилась, накажи греков». Аполлон разозлился, взял лук и стрелы, слетел вниз с Олимпа в греческий лагерь и начал стрелять. Сначала — в собак, потом — в лошадей, потом — в мужчин.
Девять дней греков поражали стрелы Аполлона, девять дней они умирали от чумы, пока богиня Гера не сжалилась и не подсказала, как остановить эпидемию. Кстати, многие народы в древности думали о болезнях именно так — как о невидимых стрелах. И вот что я хочу сказать названием. Эпидемии кажутся неестественными, чужеродными, странными. Мы думаем: то, что происходит сейчас, — безумие. Но у древних греков случались эпидемии, у средневековых европейцев случались эпидемии. Они — часть человеческого опыта и всегда ими были; они не новы для нашего вида, а новы только для нас» (источник 1)
Стрелы Аполлона будут нести смерть еще 3 года
Напоминаю, что это моя интерпретация ТОР-10 мыслей Христакиса о COVID-19 (хоть я и пытаюсь при их изложении минимально отклоняться от первоисточника).
1. Хотя COVID-19, вероятно, станет второй по значимости вспышкой респираторных заболеваний после испанки в 1918 году, человечеству сильно повезло — у молодежи шансы умереть очень низкие (в 20 лет это риск 1:3000, в среднем возрасте — около 1%, а в 75 лет — уже 20%). Если бы смертность оказалась на уровне испанки (а это была чистая лотерея), современный хрупкий мир мог бы не выдержать и впасть в хаос.
2. В плачевном развитии этой пандемии конечно же виноваты бюрократия общественного здравоохранения и политики. Как и при предыдущих эпидемиях, слухи, ложь властей и поиск виноватых — стали характерными деструктивными факторами, усугубляющими ход развития и без того непростой ситуации. Но дело не только в реакции здравоохранения и некомпетентности правительств (хотя это, безусловно, ухудшило ситуацию). Это также связано с пока что весьма ограниченным пониманием эпидемиологии нового патогена. При определении оптимальных способов противостояния новому коронавирусу, крайне важно точно понимать, чем он отличается от предыдущих.
3. Нам известны семь разнообразных коронавирусов: четыре из них вызывают насморк, один вызывает смертельную болезнь, тлеющую на Ближнем Востоке с 2012 года, и два вызвали пандемии. Атипичная пневмония (SARS), вызванная вирусом SARS-CoV-1, появилась в 2002 году и распространилась на 30 стран. Но этот вирус заразил только 8422 человек и убил всего 916, прежде чем через 8 месяцев ВОЗ объявила его остановленным. С другой стороны, вирус, вызвавший пандемию COVID-19 (SARS-CoV-2) заразил уже более 72+ млн. человек и убил более 1,6 млн. Дело в том, что вирус SARS-CoV-2 уникален. И в силу этой уникальности ведет к разрушительной пандемии.
- Летальность атипичной пневмонии SARS — примерно 11%, а COVID-19 — примерно 0,5–1,2%, что делает последний в 10 раз менее смертоносным, чем SARS. Но зато пандемия COVID-19 способна навредить гораздо большему количеству людей. Представьте, что один патоген на каждые 1000 человек вызывает 20 тяжелых больных и убивает двоих (т.е. летальность составляет 10%). Второй патоген, также вызывает тяжелые заболевания у 20 человек и убивает двух из каждых 1000 человек, но при этом он также заражает еще 180 человек, вызывая у них легкое или умеренное заболевание, но не убивая их (но возможно, некоторые из них останутся инвалидами). Показатель летальности здесь равен 1% (две смерти из 200). И вторая болезнь кажется, на первый взгляд, намного более легкой. На самом деле все гораздо хуже: и никто не предпочел бы оказаться в группе, столкнувшейся со вторым патогеном, а не с первым — т.к. во второй инфицирует в десять раз больше людей.
- COVID-19 имеет различную степень тяжести и различные симптомы (влияющие не только на нашу дыхательную систему, но также в некоторых случаях на желудочно-кишечную и нервную системы). Поскольку для многих симптомы напоминают легкую простуду, общественность и политики склонны относиться к ней менее серьезно. Кроме того, это сильно затрудняет контроль. Но еще более ситуация осложняется тем, что вирус SARS-CoV-2 передается до появления симптомов.
- Но решающее различие между двумя патогенами — это показатель, называемый «латентным периодом». Это время между заражением и возможностью передать болезнь другим. Инкубационный и латентный периоды не всегда одинаковы, разница известна как «период несоответствия». Когда инкубационный период длиннее латентного, бессимптомных носителей очень много (как в случае с ВИЧ — инфицированный человек не знает о заражении без анализа крови). Когда латентный период длится дольше, как при оспе, у человека проявляются симптомы до (или одновременно), когда они становятся заразными: болезнь ясно видна всем. Поскольку инкубационный период вируса COVID-19 обычно длиннее, чем латентный период, он гораздо более разрушителен, чем вирус, стоящий за SARS.
4. Отличительные характеристики вируса, лежащего в основе COVID-19, означают, что он неумолимо заразит значительную часть мира до того, как пандемия завершится, — эпидемиологический параметр, известный как «процент заболеваемости» (Attack Rate). Для SARS процент заболеваемости был бесконечно мал: всего 8 422 человека из 6,3 миллиарда населения мира в 2003 году, всего 0,00013%. COVID-19, вероятно, заразит не менее 40% из 7,6 млрд человек в мире, что приведет к миллионам смертей. Человечеству предстоит долгий и печальный путь. Так что на этот вызов лучше ответить мудро. А это значит:
- Самым важным является понятие бессимптомного носителя. Тестирование должно быть повсеместным. Тонкий ватный тампон, вставленный в ноздрю, много лучше толстой пластиковой трубки в трахее.
- Хотя некоторые люди сопротивляются маскам, возможно, они все же поймут, что это лучше, чем закрытие бизнеса или подсчет трупов.
- Пока эффективная вакцина не станет широко доступной, нужно сводить к минимуму социальные взаимодействия, соблюдать физическую дистанцию, проводить широкомасштабное тестирование и носить маски.
5. Сплав пандемии и инфодемии происходит в форме взаимовлияния двух процессов: распространение вируса и распространение идей и поведения, помогающих (или, наоборот, противодействующих) уменьшению скорости распространения вируса.
6. Различия в структуре социальных сетей и государственной политики в значительной степени объясняют огромные различия в воздействии пандемии от страны к стране.
7. Подход невмешательства, направленный на достижение коллективного иммунитета посредством неконтролируемого распространения (как в Швеции), почти наверняка ведет к недопустимому количеству преждевременных смертей. Так Швеция продолжает отдаляться от своих северных соседей по совокупному показателю смертности в результате COVID-19 на миллион населения.
8. Массовая вакцинация потребует материально-технического обеспечения, а людей еще нужно будет суметь убедить пройти вакцинацию. Поэтому, как считает Христакис, половина населения США будет вакцинирована не раньше середины 2022 года. И это будет первый порог коллективного иммунитета, вовсе не означающий, что вирус исчезнет. Ибо он останется на Земле очень надолго, если не навсегда.
9. До 2022 года американцы будут жить в резко изменившемся мире (напр. будут носить маски и избегать людных мест). Это будет «период непосредственной пандемии», за которым последует «период промежуточной пандемии», когда страна либо достигнет коллективного иммунитета, либо будут провакцинированы 70%+ населения. Но и после этого люди все еще будут только приходить в себя от последствий коронавируса и сопутствующих заболеваний, а также от психологического, социального и экономического шока.
10. «Постпандемического периода» США достигнут не раньше 2024 года. Но и тогда это будет лишь частичным возвращением к «нормальному» состоянию. Рукопожатия уйдут в прошлое. Телемедицина, телеобразование и удаленка в работе станут нормой. Деловые поездки и туризм значительно сократятся. Переговоры, как прежде, будут проводиться лицом к лицу, но многие встречи будут проводиться в онлайне. Города станут скучнее и тише, потеряв множество обанкротившихся увеселительных мест. Многие мелкие университеты также закроются…
Но возможно, мир доживет и до новых «ревущих двадцатых» (как это было век назад после испанки). И тогда на смену всеобщему унынию, скуке и страхам многолетней жизни при пандемии придут жизнерадостность и невоздержанность, тяга к риску и желание жить текущим мигом — между ковидным прошлым и несущим следующую пандемию будущим.
Ну а закончить хочу словами Нила Фергюсона из его рецензии на книгу Христакиса.
«Конечно, эта пандемия еще не закончилась. Как отмечает Христакис, опыт прошлых пандемий должен был привести нас к ожиданию более чем одной волны, вместо одного пика, который нужно сгладить. «Мы, вероятно, достигнем доли инфицированных примерно от 40% до 50% к 2022 году, независимо от того, что будет делаться”, — заключает автор. Если уровень летальности от инфекции составляет 0,5% (это далеко не максимальная оценка в современной литературе), это означает, что в США число жертв COVID-19 составит, по меньшей мере, 660 000 человек, что в 3 раза больше, чем на сегодняшний день. Лорд Рис выиграл пари, а Аполлон все еще пускает свои стрелы».
Трехкратное увеличение числа смертей получалось у Нила Фергюсона потому, что он писал эти слова в конце октября. Тогда число жертв COVID-19 в США только-только перевалило за 200 тыс.
Сейчас же, спустя всего полтора месяца, это число составляет уже почти 300 тыс. Так что теперь этот показатель до конца пандемии либо уже не утроится, а “всего лишь” удвоится, либо итоговое число жертв COVID-19 в США превысит 660 тысяч.
В России, по официальным данным, на сегодня 47+ тысяч жертв COVID-19. И мы также в конце начала пандемии.
________________________
Спасибо за просмотр! Ставьте лайки и подписывайтесь на канал. Всего доброго!
