Почему и когда пришли Большие Боги
Продолжение «Большой Брат — сын Большого Бога»
В первой части этого поста рассказывалось о следующем.
- О гипотезе Ника Бострома, что спасти человечество от глобальной катастрофы может лишь глобальный Большой Брат.
- О другой гипотезе, — что воцарение глобального Большого Брата может оказаться неизбежным, поскольку он — просто новое воплощение Большого Бога, порождаемое в ходе очередного взрыва сложности социума.
- О том, что эволюция — это восходящая спираль возрастания сложности агентов и среды, к которой им нужно приспосабливаться. В результате чего, сложность порождает новую сложность, порождающую со временем новую сложность.
- Что т.н. «Большие переходы» являются критическими точками этого процесса, при прохождении которых происходят качественные скачки уровня сложности, и даже может меняться механизм наследования — основа основ эволюции, — что задействует новые, доселе не существовавшие факторы развития.
Большой переход Homo
Последний из произошедших на Земле Больших переходов пришелся уже на род Homo. Причем масштаб прорывной новинки превзошел все предыдущее. Если при предыдущих Больших переходах самым радикальным изменением было изменение механизма наследования, то при этом переходе изменилась движущая сила эволюции — от чистой биологии к сочетанию биологии и символической культуры.
Повлекший это фундаментальное изменение Большой переход произошел где-то в интервале 100–50 тыс. лет назад, когда членораздельная речь Homo (формировавшаяся к тому времени уже многие десятки, если не сотни тыс. лет) развилась до уровня полностью символического, синтаксически развитого языка, позволяющего в ходе социального научения передавать огромные объемы произвольной информации, как между индивидами, так и между поколениями.
Потенциал этой новации был столь велик, как если бы произошел переход от использования паруса сразу к судовому ядерному энергоблоку. По сути, это был фазовый переход от биологической (генной) эволюции к генно-культурной коэволюции [1].
Под символической культурой здесь понимается
любая негенетически наследуемая информация в сознании человека, способная менять его поведение, источником которой является социальное научение с помощью символического языка родителей, сверстников, знакомых или общества в целом.
Такая информация включает в себя много чего: знания и технологии (напр., как удалять токсины из съедобных клубней), убеждения (напр., кто твои друзья, а кто враги) и обычаи (напр., умерших следует хоронить). Кроме того, эта информация включает в себя и «неформальные институты» культуры. Это «правила игры», структурирующие все аспекты жизни людей, но являющиеся при этом неформальными. То есть они создаются, становятся известными и насаждаются вне официально санкционированных каналов. Это, например, система поиска партнёра, этические ценности, социальные нормы и т.д. и т.п. [2].
Этот Большой переход Homo, в результате которого возник человек, не только анатомически, но и поведенчески близкий современным людям, сформировал не только разум Человека разумного (Homo sapience), но и человеческое общество. Популяризаторы часто называют этот период «взрывом интеллекта человека». А ученые используют для его обозначения разные термины, при этом раздвигая или сужая его временные границы, в зависимости от контекста применения термина.
Крис Найт и Пол Мелларс датируют Большой переход Homo в широком интервале между 40 и 200 тыс. лет назад (в Африке между 120 и 200 тыс., а в Европе между 40 и 60 лет назад), называя этот период «Human revolution» (Человеческая революция) и подчеркивая, «что только во время этой революции появились символический язык и культура» [3, 4, 5].
Леонид Вишняцкий в замечательной книге «История одной случайности, или Происхождение человека» пишет о «важных переменах во всех областях культуры, начавшихся примерно 40 тыс. лет назад и названных археологами переходом от среднего палеолита к верхнему или «верхнепалеолитической революцией» [6].
Николас Уэйд в превосходной, хотя местами и спорной, книге «На заре человечества» пишет о «трех главных событиях человеческой эволюции — появление языка, формирование
популяции прародителей («людей с современным типом поведения») и исход из Африки, — очевидно, произошедших примерно в одно время, — приблизительно 50 000 лет назад. Предшествующий этому «период перехода анатомически современных людей, живших 100 000 лет назад, к полностью современным, появившимся 50 000 лет назад», он называет «последним шагом эволюции».
Юваль Ной Харари, называя период примерно 70–30 тыс. лет назад «когнитивной революцией», связывает его с тем, что «сапиенсы обрели умение думать и общаться, используя словесный язык», в результате чего «организмы, принадлежащие к виду Homo sapiens, породили нечто еще более изощренное — мы это называем культурой» [7].
Справедливости ради отметим, что многим ученым не нравится использование слова «революция» в контексте определения этого весьма и весьма продолжительного периода [8, 9]. Критики также справедливо возражают, что никаких научных подтверждений, будто эта революция была запущена некоей мутацией (Харари назвал ее «мутацией Древа познания, произошедшей в генах сапиенса»), в современной науке не существует.
С последним спорить трудно, т.к. материальных подтверждений этому, действительно, нет. Что же до использования в этом термине слова «революция», то он, на мой взгляд, более чем оправдан. Не важно сколь долгий период количественных эволюционных изменений потребовался природе для получения революционного результата. Временной масштаб эволюции, как и геологии, — весьма неспешен. Что для него несколько десятков и даже сотен тыс. лет. Но если результат изменений революционный, то это ни что иное, как революция (пусть даже и в эволюции).
Ну а Большой переход Homo был несомненной революцией, т.к. изменил сам механизм эволюции, переведя ее в экспоненциально ускоряющийся режим генно-культурной коэволюции.
Ускорение эволюции
Генно-культурная коэволюция, сменившая в ходе Большого перехода Homo биологическую (генную) эволюцию человека, не просто многократно увеличила скорость эволюционных процессов, но и перешла в режим нарастающего ускорения.
В результате, к позднему верхнему палеолиту (около 25 тыс. лет назад) все континенты были уже заселены, все типы мировых экосистем уже использовались людьми, и все аспекты этнографически наблюдаемых культур охотников-собирателей уже так или иначе были представлены [9].
Происходит беспрецедентное усложнение жизни людей. Лавина усложнений идет одновременно по двум направлением: материальному и социо-культурному.
На материальном направлении:
- возникают новые технологии изготовления орудий;
- изобретаются принципиально новые инструменты охоты (легкие метательные дротики и гарпуны) и войны (лук со стрелами);
- прорывными инновациями становятся: для рыбной ловли — рыболовный крючок, а для изготовления одежды — иглы с ушком;
- появляются новые прорывные технологии, позволяющие вить веревки, плавать по морям, одомашнивать животных;
- строятся первые более или менее постоянные поселения.
На социо-культурном направлении:
- изобретаются и совершенствуются технологии заготовки сырья;
- возникает практика удаленного обмена ценными предметами;
- складываются региональные традиции камнерезного производства;
- осваиваются специализированные типы охоты на разные типы добычи;
- совершенствуются живопись и украшения людей;
- расширяется рацион питания за счет включения в него птиц и рыб;
- увеличивается число участков и плотность проживания;
- усложняется система ритуалов;
- появляются поселения с более высокой численностью населения и большей сложностью, проявляющейся в планировке жилых объектов.
Проходит еще пара десятков тыс. лет, а скорость генно-культурной коэволюции еще более увеличивается. И примерно 10–12 тыс. лет назад, количественное накопление всех этих изменений приводит к новому качественному скачку, названному «неолитической революцией».
Произошло окультуривание растений, изобретение сельского хозяйства, массовое приручение животных и появление крупных стационарных поселений. Прошло еще несколько тыс. лет все ускоряющегося развития, и появилась письменность.
По сути, произошел скачок сложности.
В результате колоссальных изменений общество неимоверно усложнилось. Усложнилось абсолютно все: от условий жизни до миропонимания, от структуры общества до масштабов и сложности коллективно решаемых задач.
Возникает естественный вопрос — можно ли оценить этот качественный скачок сложности количественно?
Скачок сложности
Что такое сложность живых систем и почему она растет в ходе эволюции, было кратко рассмотрено в 1й части этого поста. Там же было рассказано о великом тренде на объединение, характерным для всего живого: от клетки до человеческих сообществ. Ведомая эти трендом, жизнь периодически совершает «Большие переходы» на новые, более высокие уровни организации с более совершенным разделением труда, более тесной взаимозависимостью и более развитой координацией частей нового объединенного целого.
Наивысшим из известных нам уровней сложности является социальная сложность. Это сложность больших сообществ людей — социумов, масштабируемых до уровня цивилизаций. Они представляют собой сложные социальные организмы, живущие и развивающиеся по кибернетическим законам сложных систем. Их способность к постоянно усложняющемуся поведению, куда более сложному, чем поведение отдельного человека, позволяет им адаптироваться по мере роста сложности решаемых социумом задач.
Для анализа социальной сложности пока не существует единого общепринятого инструмента. Рассмотрим одни из наиболее перспективных инструментов анализа. Это т.н. «профиль сложности» — математический аппарат для описания коллективного поведения систем [11]. С его помощью можно количественно обосновать качественное наблюдение роста социальной сложности. Анализ показывает, что этот рост напрямую связан с радикальными изменениями в структуре и динамике больших сообществ.
- В первую очередь, это рост размера (масштабирование) сообществ.
- А во-вторую, — усложнение структуры (иерархии) взаимосвязей и координации, как между уровнями иерархии, так и между индивидами.
«Профиль сложности» характеризует поведение системы, как функцию ее масштаба. Интуитивно мы описываем любую сложную систему, используя различные уровни детализации для ее частей. «Профиль сложности» говорит нам, какая информация и в каком объеме необходима для описания системы на каждом уровне детализации.
Математический аппарат вычисления «профиля сложности» универсален, и потому может использоваться для любых видов сложных систем: физических, биологических, социальных. Поведение элементов любого из видов сложных систем может быть комбинацией трех возможных типов поведения: случайное, согласованное и коррелированное.
По мере усложнения коллективного поведения многих людей возникает необходимость организовать его в нечто более простое и связанное. Так возникает иерархия управления, позволяющая одному человеку контролировать коллективное поведение многих людей, находящихся в иерархии уровнем ниже. Характерно, что в такой структуре управления с ростом иерархического уровня происходит фильтрация информации, поступающей на более высокие уровни. В результате информацией наибольшей полноты обладают более низкие уровни.
Альтернативной структурой социума являются сетевая, обладающая, помимо вертикальных, также и горизонтальными связями. Гибридная структура сочетает в себе черты двух вышеназванных структур.
Историю цивилизации можно охарактеризовать, как прогрессирующее (хотя и не монотонно) проявление коллективного поведения увеличивающихся социумов все большей сложности.
Во времена древних империй даже крупные социумы проявляли относительно простое поведение, а отдельные люди выполняли относительно простые индивидуальные задачи, которые со временем повторялись многими людьми для получения эффекта большого масштаба.
Относительно простая природа мира тогда позволяла одному человеку осуществлять все аспекты управления. Коллективное поведение целого города или даже региона в раннем обществе было легко описать, потому что каждый делал более или менее одно и то же.
Проблема здесь заключается в том, что масштабы и взаимозависимость общества значительно возросли со времен древних империй, увеличивая общую сложность общества. Если воспользоваться биологической аналогией, то общество как бы превратилось из очень простого организма, такого как микроб, в нечто гораздо более сложное, например, в человека.
Использование аппарата «профиля сложности» показывает, что возрастание социальной сложности социума происходит по тем же самым законам, что и для любой сложной живой системы.
Количественно этот рост проявляется в увеличении размеров (масштаба) сообществ, а также в увеличении числа и типов иерархий, определяющих процессы сотрудничества, конкуренции и управления в социуме.
Таким образом, количественные изменения в «профиле сложности» социумов в процессе исторического развития должны отражать рост их размера и усложнение иерархической структуры.
Теперь хотелось бы выяснить, как измерить эти характеристики на основании данных из исторических и археологических записей, которые можно достоверно идентифицировать и классифицировать.
Оцифровка социальной сложности
Созданный международной группой исследователей глобальный исторический банк данных Seshat: Global History Databank [12] содержит значительный объем данных (200+ тыс. записей) по истории 414 обществ, существовавших в 30 регионах мира между неолитической и промышленной (примерно 1800–1900) революциями.
Объектами анализа исследования «Количественный исторический анализ раскрывает единое измерение сложности, систематизирующее глобальные различия в социальной организации общества» [13], проведенного Петром Турчиным с большой международной группой соавторов, были политии — независимые политические единицы масштаба от деревень (местные общины) через простые и сложные вождества до штатов и империй.
На основании данных из Seshat, для каждой из политий была рассчитана количественная оценка её социальной сложности на основе 51го показателя, сгруппированных в 9 характеристик сложности (в оригинале “complexity characteristics” CC1 — СС9).
- СС1 Численность населения.
- СС2 Размер территории.
- СС3 Численность населения столицы (крупнейшего городского центра).
- СС4 Сложность (число уровней) иерархии управления/принятия решений в административной, религиозной и военной иерархиях, иерархии типов поселений (деревня, город и т. д.).
- СС5 Власти — «правительство» (наличие или отсутствие формального юридического кодекса и специализированных госдолжностей: солдаты, офицеры, священники, бюрократы и судьи).
- СС6 Инфраструктура — материальная структура объектов, задействованных в функционировании государства (от мостов, дорог и каналов до портов, рынков и рудников).
- СС7 Система передачи культурной информации в рамках одного и между поколениями — «информационная система (мнемоническая система, иероглифическое, логографическое и алфавитное письмо, прочие системы нефонетической передачи информации).
- СС8 Разнообразие «текстов» (научных, литературных, исторических, религиозных, философских и т.д.)
- СС9 Денежные системы — системы металлического обращения, системы обращения денежных знаков (монеты, бумажные деньги и пр.)
Для уменьшения размерности данных с минимальной потерей информации, исследователи использовали Метод главных компонент (Principal Component Analysis, PCA).
Проведенный анализ показал,
- различные характеристики социальной сложности в каждой из политий сильно коррелируют между собой, а весь комплекс из 9ти характеристик сложности следует близким восходящим траекториям в ходе исторического развития;
- Социальная сложность может быть представлена единой размерностью — т.н. первым главным компонентом (PC1), включающим характеристики масштаба СС1 — СС3 и объясняющим 77,2 ± 0,4% дисперсии всех девяти характеристик сложности.
Внизу: показан примерно одинаковый вклад в РС1 всех девяти характеристик сложности (PP-polity population, PT-polity territory, CP-capital population, L-levels, G-government, I-infrastructure, T-texts, W-information system (writing), M-money)
Таким образом,
✔️ исследование подтвердило, что рост социальной сложности можно «оцифровать» и количественно измерить единым показателем;
✔️ таким показателем может служить главный компонент РС1, интегрирующий в себе четыре характеристики масштаба — три размерные характеристики СС1-СС3 и сильно коррелирующую с ними характеристику иерархичности СС4.
Следовательно, развитие основных аспектов социальной сложности политий в ходе генно-культурной коэволюции напрямую зависит от их демографического масштаба, определяющего масштабы сотрудничества, координации и иерархического контроля населения.
И здесь мы сталкиваемся с так называемой «проблемой человеческой ультрасоциальности» [14], так сформулированной в книге Пола Сибрайта [15]:
«Как с эволюционной точки зрения человеческий род смог перейти от жизни в небольших близко-родственных группах палеолита, добывающих себе еду собирательством, к сегодняшней глобальной сети миллиардов чужих друг другу людей, анонимно взаимодействующих между собой?»
Проблема ультрасоциальности
Главным отличием людей от животных является не их разум — свойство, плохо сопоставляемое для различных существ, обитающих подчас в несопоставимых средах обитания. Главное отличие людей в их удивительной способности задействовать невероятно сложные и невероятно масштабные формы сотрудничества, с почти бесконечно специализированным трудом, связанным друг с другом тонкими нитями доверия и кооперации.
Все известные нам формы социальной, политической, экономической, военной и религиозной организации людей, по своей сути, являются формами широкомасштабного сотрудничества разрозненных незнакомцев.
Как и многие из животных, люди обладают инстинктом сотрудничества и врождённой предрасположенностью к объединению в группы. Из-за родственного отбора, люди, как и социальные животные, инстинктивно позитивно предрасположены к близким родственникам. Это объясняет такие феномены, как пчелиные колонии и львиные прайды, а у людей проявляется в непотизме.
Взаимный альтруизм может объяснить существование у людей обмена и сотрудничества, даже если они не являются родственниками. Но это возможно лишь когда люди живут в небольших сообществах, знают друг друга на протяжении длительного времени и вовлечены в частые взаимодействия между собой.
Однако, родственный отбор и взаимность не могут поддерживать доверие и сотрудничество в больших сообществах, состоящих из незнакомцев, которые могут никогда не взаимодействовать более одного раза, и при этом являются разделёнными значительными расстояниями.
Сильная централизованная власть, еще несколько тысячелетий назад, могла организовать большие массы людей для постройки гигантский сооружений.
Но никакая даже супер-сильная и супер-жестокая власть не способна поднять уровень доверия в обществе настолько, чтобы возникла, например, Нью-Йоркская фондовая биржа. Аналогично и с доведением уровня кооперации и специализации до возможностей создания орбитальной станции стоимостью $150 млрд и трудозатратами в 3 млн. человеко-лет или более 26+ млрд. рабочих часов граждан из 15 стран с общим населением более 1 млрд. человек.
Вся история цивилизации — это, по сути масштабирование доверия и сотрудничества разрозненных незнакомцев, позволяющее масштабировать цели и возможности их достижения цивилизацией. От десятков человек в бандах фуражиров 200 тыс. лет назад до сотен миллионов в современных национальных государствах.
Примерно за 200 тыс. лет люди превратились в «чемпионов по сотрудничеству» — ультрасоциальных существ с практически неограниченными возможностями кооперации и специализации.
Эта ультрасоциальность стала универсальным клеем, сплотившим гигантские древние мега-империи, типа Первой Персидской, 2,5 тыс. лет назад простиравшейся от реки Инд на востоке до Эгейского моря на западе, от первого порога Нила на юге до Закавказья на севере.
Стабильное существование столь крупных государственных образований, требующее долгосрочного и широкомасштабного сотрудничества разрозненных незнакомцев, не может держаться на личных отношениях. Здесь требуется, чтобы в ходе культурной эволюции выработались и закрепились особые «ультрасоциальные» общественные институты и моральные нормы. А для этого необходимо наличие централизованного правительства и неких культурных механизмов поддержки общепринятых моральных норм, распространяющихся на всех граждан, а не только на ближайшее окружение и соседей.
Одним из важнейших таких культурных механизмов становится появление объединяющих религий — поучающих и контролирующих людей Больших Богов, подавляющих или смягчающих антисоциальные инстинкты населения и продвигающих просоциальные инстинкты доверия, сотрудничества и подчинения государственной иерархии.
Зачем пришли Большие Боги
Термин «Большие Боги» получил широкое распространение после публикации бестселлера «Big Gods: How Religion Transformed Cooperation and Conflict» (Большие Боги: как религия трансформировала кооперацию и конфликты) [17]. Её автор Ара Нарензаян (Ara Norenzayan) — профессор психологии Университета Британской Колумбии и содиректор Центра изучения эволюции человека, когнитивных способностей и культуры (Centre for Human Evolution, Cognition, and Culture — HECC.
Строго-научное изложение «теории Больших Богов» — The cultural evolution of prosocial religions (Культурная эволюция просоциальных религий) — было опубликовано Ара Нарензаян с 6ю соавторами в 2016 г. в журнале BEHAVIORAL AND BRAIN SCIENCES [18].
Авторы разработали культурно эволюционную теорию происхождения просоциальных религий и попробовали с её помощью решить двойную загадку: человеческой психологии и истории культуры.
1. Каким образом крупномасштабное сотрудничество незнакомцев смогло масштабироваться на сотни тысяч и миллионы человек?
2. Как это связано с тем, что одновременно в мире появились просоциальные религии?
В своей работе авторы показали, -
в истории человечества оба процесса были тесно связаны и взаимно усиливали друг друга.
Основной тезис авторов можно кратко изложить так.
Поучающие и контролирующие поведение людей Большие Боги были ключевым дополнением к просоциальным инстинктам, что позволило людям распространить сложные поведенческие политики далеко за пределы своего клана.
Чуть подробней это может быть описано так.
Одним из важнейших условий сотрудничества является доверие — нет доверия, не получится и сотрудничество. В традиционных малых сообществах было довольно просто понять, кому можно доверять, а кому нельзя. Все знали всех. Людям даже не нужно было полагаться на свой собственный опыт в вопросах сотрудничества. Единственное, что было нужно, быть в курсе пересудов, слухов и сплетен. Конечно же, и в малых сообществах налаживание доверия не совсем тривиально. Эволюции потребовалось более 2 млн. лет на выращивание и совершенствование огромного и энергетически дорогого мозга человека. Но к началу неолитической революции 10–12 тыс. лет назад мозг человека уже ничем не уступал нашему, обладая колоссальной памятью, грандиозной вычислительной мощностью и безграничными возможностями социального обучения.
И все равно, даже при таких способностях и возможностях переработки информации решение проблемы доверия в огромных анонимных обществах было весьма и весьма затруднительно. У людей просто не было нужной информации о тысячах и тысячах незнакомцев, которых они в жизни никогда не встречали, но которым они должны были доверять и с которыми они должны были так или иначе сотрудничать, живя в одной империи.
И здесь появляется религия Больших Богов. Точнее, несколько религий единобожия, каждая их которых поклонялась своему «Большому Богу» -сверхъестественному существу, обладающему тремя важными способностями.
- Во-первых, он способен заглянуть в нашу голову и узнать, что мы думаем. И поэтому он всегда в курсе истинного содержания наших помыслов: собираемся ли мы выполнить свою часть сделки или планируем обмануть; действительно ли мы собираемся сотрудничать или ищем лишь собственной выгоды и т.п.
- Во-вторых, Большого Бога заботит, пытаемся ли мы быть добродетельным человеком или лишь прикидываемся перед другими (а может и перед самим собой), руководствуясь исключительно корыстным интересом.
- В-третьих, если Большой Бог решит, что некто — плохой человек, нарушающий его заветы (например, не поступать с другими так, как мы не хотели бы, чтобы кто-то поступил с нами) — Большой Бог обязательно накажет этого человека. Причем это наказание неотвратимо. Если даже не при жизни, то по её окончанию обязательно.
В результате появления у общества своего Большого Бога, оно получало жизненно необходимое для роста и развития конкурентное преимущество перед обществами, не имеющими своих Больших Богов.
Сотрудничество требует доверия. Но как можно доверять людям, о которых вы ничего не знаете и о которых никогда не слышали? Надо быть простодушным или идиотом, чтобы доверять случайному незнакомцу.
Другое дело, если незнакомец искренне верит в вашего Большого Бога. Тогда, скорее всего, он вас не обманет, ибо не захочет подвергать себя или свою душу риску Божьей кары: жариться после смерти в Аду или превратиться в мерзкое насекомое.
В результате общества, в которых укоренилась вера во всеведующего, поучающего и наказывающего за проступки Большого Бога, имели несравненно больший потенциал доверия и сотрудничества, нежели общества, не имеющие такого Большого Бога. И таким образом просоциальное поведение, характерное для небольших обществ, где все друг за другом наблюдают, могло масштабироваться на тысячи и тысячи незнакомцев, за которыми наблюдал всеведующий Большой Бог.
Как только вера в «сверхъестественных моралистов-карателей» (как называет Больших Богов Петр Турчин [19] становится повсеместной, человеку становится выгодно превратиться в искренне верующего. И происходит цепная реакция, в результате которой общество совершает качественный скачок потенциала доверия и сотрудничества. Причем этот скачок — не разовый, а масштабируемый. Т.е. доверие и сотрудничество масштабируются вместе с ростом общества.
А раз так, то тем самым снимаются ограничения на масштабность и сложность решаемых обществом задач. Хоть Великую Китайскую стену в 9 тыс. километров построить или Дворец парламента в Бухаресте весом в 4 млрд. килограмм. А можно гигантский корабль создать, как «Оазис Морей» на 5.5 тыс. пассажиров, или Аквариум штата Джорджия, заселив в него 100 000 морских существ. Все ограничения преодолеваются масштабированием сотрудничества в координируемые коллективные действия.
В работе «Культурная эволюция просоциальных религий» [18] Ара Нарензаян с соавторами попытались проверить сформулированную выше гипотезу двумя способами.
- Экспериментальным путем показать, что под неусыпным оком Большого Бога, люди с меньшей вероятностью ведут себя неэтично. То есть люди стараются не нарушать этических правил, поскольку надзирающий сверхъестественный судья всегда за этим следит и накажет за нарушение.
- Анализом исторических документов за последние 10 тыс. лет найти подтверждение гипотезы о том, что росту социальной сложности предшествовало появление Больших Богов.
Подробное описание гипотезы Больших Богов читатели найдут в книге Ара Нарензаян [17], его статьях, напр. [18, 19], и видео-выступлениях, напр. [20]. Существует и немалый объем критических разборов гипотезы Больших Богов, — упомяну лишь [21].
Кабы то ни было, но большинство исследователей признают, что первую часть гипотезы Больших Богов (см. п.1 выше) — существенная роль Больших Богов в эволюции сотрудничества — авторам удалось обосновать достаточно убедительно.
А вот со второй частью гипотезы — Большие Боги, как предтечи повышения сложности общества — возникли прямо противоположные трактовки имеющихся исторических документов и археологических артефактов.
- Ряд исследователей склонялись ко мнению, что Большие Боги были предпосылкой усложнения общества [22].
- Другие исследователи склонялись к противоположному мнению — Большие боги появились в результате усложнения общества [23].
Когда же пришли Большие Боги?
В марте 2019 вышла уже 2я за последнюю пару лет фундаментальная работа Петра Турчина. Эта работа в значительной степени разрешала спор между двумя противоположными позициями в оценке временного соотношения повышения сложности общества и появления Больших Богов. Как и предыдущее исследование (см. выше раздел «Оцифровка социальной сложности» ), новая работа была выполнена большой международной группы исследователей на основе данных Seshat: Global History Databank [12].
Статья о результатах исследования озаглавлена «Complex societies precede moralizing gods throughout world history» (Сложные общества предшествовали поучающим богам в человеческой истории) [24]. И как видно уже из заголовка, эта работа дает однозначный ответ на вопрос о том, что есть причина, а что следствие: усложнение общества или Большие Боги.
Тщательный анализ исторических документов за последние 10 тыс. лет позволил установить — во всех исследованных обществах сначала возрастала социальная сложность, и лишь затем появлялись Большие Боги.
Этот вывод включает в себя три момента, принципиально важных для понимания эволюционного и исторического процессов развития цивилизации.
- Не Большие Боги порождают сложное общество, а сложное общество порождает себе Больших Богов — в этом суть установленного исследованием факта.
- Появление Больших богов происходит в обществе лишь когда оно в процессе усложнения достигает некоего порога социальной сложности — это ключевая предпосылка появления Больших Богов.
- Религии Больших Богов — это новый в истории цивилизации культурный механизм, необходимый обществу для снятия ограничений на собственное масштабирование, без которого невозможно дальнейшее усложнение решаемых обществом задач.
Для детального изучения методики исследования и результатов анализа изученных в процессе исследования исторических документов, отправляю читателей к первоисточнику [24] и статье Александра Маркова, резюмирующей основные моменты исследования [25].
Мы же здесь лишь зафиксируем главное.
А. Социальная сложность древнейших политий рассчитывалась, как описано в разделе «Оцифровка социальной сложности». Всего было проанализировано 30 регионов мира, по которым собраны данные в глобальном историческом банке данных Seshat (см. также рис. 8). На карте, изображенной на рис. 18 ниже, размеры кружков отражают социальную сложность древнейших политий, пронормированную по шкале от 0 до 1.
Б. Политии, поклонявшиеся своему Большому Богу, обозначены цветными кружками (разные цвета для различных религий). Регионы, не имевшие Больших Богов в доколониальный период, показаны серыми кружками. Их социальная сложность отражает таковую для последней доколониальной политии в этом регионе. Числа на карте показывают возраст первых свидетельств наличия Больших Богов (в тысячах лет назад).
В. Статистический анализ математически подтвердил четко фиксируемую связь между сложностью общества и верой в Больших Богов. Социальная сложность является надежным предиктором наличия в обществе такой веры (см. рис. 19 ниже). Социальная сложность (вертикальная ось на графике) нормирована: от 0 у самого примитивного общества до 1 для самого социально сложного. Сплошной линией показаны средние значения социальной сложности по 12 регионам (где зафиксировано появление религий Больших Богов), пунктирной — отмечены 95-процентные доверительные интервалы. По горизонтальной оси — время в годах (за ноль принят момент появления первых свидетельств веры в моралистических богов). Широкая вертикальная серая полоса показывает время появления стандартизованных ритуальных обрядов, узкая серая полоса соответствует среднему времени существования первой политии с верой в Больших Богов.
Г. Главный вывод исследования.
Большие боги имеют тенденцию появляться только после достижения порогового уровня социальной сложности (примерно 0,6), индикатором которого может служить появление государственных образований (или «мегаполисов») с населением около 1 млн.
Подведение итогов
Во 2й части истории «Большой Брат — сын Большого Бога» было рассказано следующее.
- Последний из произошедших на Земле Больших переходов — Большой переход Homo, — где-то в интервале 100–50 тыс. лет назад изменил сам механизм эволюции, переведя ее в экспоненциально ускоряющийся режим генно-культурной коэволюции.
- В результате этого ускорения в обществе Homo возникла нарастающая лавина инноваций, приведшая к тому, что всего за несколько десятков тысяч лет общество неимоверно усложнилось: от условий жизни до миропонимания, от структуры общества до масштабов и сложности коллективно решаемых задач.
- Произошедший скачок социальной сложности общества может быть измерен количественно. И это было сделано путем расчета профиля сложности, отражающего рост размера общества и усложнение его иерархической структуры.
- В результате «оцифровки» роста социальной сложности существовавших на земле древних политий, стало ясно, что этот рост в ходе генно-культурной коэволюции напрямую зависит от демографического масштаба, определяющего масштабы сотрудничества, координации и иерархического контроля населения.
- Рост масштабов общества сдерживается невозможностью масштабировать просоциальные инстинкты людей (доверие и сотрудничество), что не позволяет им распространить сложные поведенческие политики далеко за пределы своего клана.
- Для снятия ограничений на масштабирование общества, без которого невозможно дальнейшее усложнение решаемых им задач, в истории цивилизации появился новый культурный механизм — Большие Боги.
- Большой Бог представляет собой сверхъестественный «глаз в небе», способный видеть в умах людей и, соответственно, назначать наказания и награды. Вера в Большого Бога заставляет людей дважды задуматься о краже или отказе от сделки, даже в относительно анонимных взаимодействиях. Эта вера также повышает доверие торгующих, т.к. они знают, что надзирающий сверхъестественный судья всегда за этим следит и накажет за нарушение.
- Как только вера в Больших Богов становится повсеместной в обществе, человеку становится выгодно превратиться в искренне верующего. И происходит цепная реакция, в результате которой общество совершает качественный скачок потенциала доверия и сотрудничества. Причем этот скачок — не разовый, а масштабируемый. Т.е. доверие и сотрудничество масштабируются вместе с ростом общества.
- Появление Больших богов происходит в обществе лишь когда оно в процессе усложнения достигает некоего порога социальной сложности, индикатором которого может служить появление государственных образований («больших обществ») с населением около 1 млн.
- В результате всего вышеперечисленного,
✔️ в цивилизации складывается условия для устойчивого развития, когда «наблюдаемые люди — хорошие люди», а их сотрудничество практически неограниченно масштабируется;
✔️ отсутствие ограничений на масштабирование сотрудничества снимает ограничения на масштаб и сложность решаемых обществом задач.
В этой лонгридной истории о «Большом Брате — сыне Большого Бога» нам осталось понять:
— что за «фазовый переход» снова произошел в сложности мира?
— и почему Всемирный Большой Брат теперь столь же необходим для дальнейшего масштабирования кооперации и стабилизации обществ, как несколько тысячелетий назад людям оказались необходимы Большие Боги?
Об этом будут рассказано в 3й — завершающей части поста.
________________________________
Если понравился пост:
- нажмите на “палец вверх”;
- подпишитесь на обновления канала на платформе Medium;
- оставьте комментарий.
Еще больше материалов на моем Телеграм канале «Малоизвестное интересное». Подпишитесь
