Создана модель «национальной кармы»
Почему у одних майдан — это норма, а у других — не дай бог
Разные общества по-разному реагируют на нестандартные и экстремальные действия граждан, да и нормы поведения в разных странах сильно отличны: где-то майдан — это норма, где-то — не дай бог.
«Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы»
— исключительно важная и актуальная книга Мишель Гельфанд. Мишель — известный культурный психолог и авторитетный эксперта по «Теории строгости и свободы», объясняющей различия в силе социальных норм и наказаний в «строгих/жестких» (tight) и «свободных» (loose) культурах (рекомендую)
Мэриленд, Колледж-Парк. Ее новаторские исследования культурных норм тысячи раз
цитировались в прессе, в том числе в New York Times, Washington Post, Harvard Business
Review и Science, а также в NPR. Получив множество наград, она является бывшим
президентом Международной ассоциации по урегулированию конфликтов.
«Строгая» культура предполагает жесткие нормы поведения и низкую толерантность к девиантному (отклоняющемуся от норм) поведению. А «свободная» — наоборот, характеризуется мягкими нормами и высокой толерантностью к отклонениям. «Строгие» общества религиознее «свободных» и находятся во власти традиционных морали и ценностей, которые помогают поддерживать общественный порядок и социальную координацию. «Свободные» — толерантны к любым отклонениям от традиционной морали и ценностей.
Культурные различия разных социумов, в контексте «Теории строгости и свободы» огромны. На приведенном ниже графике из книги Мишель Гельфанд, каждой из 33 стран соотвествует оценка по шкале «строгость/жесткость — свобода». Эта шкала— диапазон, по краям которого располагаются экстремальные случаи, а внутри множество разных степеней.
- В число наиболее жестких стран попали, в частности, Пакистан, Малайзия, Индия, Сингапур, Южная Корея, Норвегия, Турция, Япония, Китай, Португалия и Германия (бывшая Восточная).
- Самыми свободными оказались Испания, Соединенные Штаты, Австралия, Новая Зеландия, Греция, Венесуэла, Бразилия, Нидерланды, Израиль, Венгрия, Эстония и Украина.
Понятно теперь, почему Украина и майдан абсолютно органичное сочетание?
Однако, зафиксировав показатели «индекса строгости/свободы» культур» еще 10 лет назад, мы до сих пор не понимали главного –
почему так?
Как пишет Мишель Гельфанд:
«Культура упрямо сопротивляется познанию и остается одной из последних малоизученных областей. Мы направили лучшие умы человечества на достижение невероятных технических прорывов. Мы открыли закон всемирного тяготения, расщепили атом, опутали проводами всю планету, искоренили смертоносные эпидемии, создали карту генома человека, придумали айфон и даже научили собаку кататься на скейтборде. Но, невзирая на всю свою технологическую удаль, мы почему-то удивительно медленно продвигаемся в понимании одной отнюдь не маловажной вещи –наших культурных различий».
Первый прорыв в научном понимании этой темы (на основе полевых, экспериментальных, вычислительных и нейробиологических методов) произошел 10 лет назад.
На основе данных 33 стран, было показано, что:
✔️ степень жесткости норм определенной культуры не является чем-то произвольным или случайным, — за ней стоит вполне обоснованная логика;
✔️ уровень «строгости» той или иной культуры зависит от многочисленных угроз, носящих как экологический характер (наводнения, тропические циклоны, засухи, недостаток ресурсов, эпидемии), так и созданных самими людьми — опасности со стороны соседей, конфликты и войны.
Новый прорыв происходит прямо сейчас.
Сергей Гаврилец (почетный профессор кафедры экологии и эволюционной биологии математического факультета; заместитель директора по научной деятельности в Национальном институте математического и биологического синтеза (NIMBioS); директор Центра динамики социальной сложности (DySoC) Университета Теннесси в США) только что опубликовал обалденно интересную и крайне важную работу «Коэволюция действий, личных норм и представлений о других в социальных дилеммах» (на момент, когда я это пишу, работу прочло менее 30 человек во всем мире).
Гаврилец — американский физик русского происхождения, ставший эволюционным теоретическим биологом и прикладным математиком с уникальным спектром интересов: от эволюционной биологии до эпигенетики и клиодинамики. Прославился он, прежде всего, уникальными по изысканной сложности математическими моделями. Кто не в курсе, обязательно почитайте про некоторые его прежние подвиги:
- модель «культурного драйва» — гипотетический механизм самоподдерживающейся сопряженной эволюции когнитивных способностей, социального обучения и культуры (речь идет о коэволюции мозга и культуры, как наиболее вероятном механизме становления человеческого разума);
- математическая модель, раскрывающая загадку причин существования однополой любви, показавшую, что разгадка может крыться не в генах как таковых, а в тех сложных биохимических соединениях и процессах, которые управляют генной активностью, — грубо говоря, “включают” или “выключают” в нужное время отдельные компоненты ДНК.
Однако, новая модель Сергея воистину фундаментальна своей важностью.
Это модель описывает совместную динамику действий и установок индивидов и их представлений о действиях и установках других людей.
На принятие людьми решений влияет множество факторов, включая соображения материальной выгоды, нормативные и культурные влияния, обучение, а также стремление соответствовать в своих решениях своей социальной группе и внешним авторитетам (различного рода инфлюенсерам: культурным, религиозным, политическим и т.д.).
Не менее важно динамически меняющееся личностное восприятие ситуации и представление о действиях и ожиданиях других, а также такие психологические феномены, как когнитивный диссонанс и социальная проекция.
Чтобы лучше понять все эти процессы, Гаврилец построил специальную модель, позволяющую видеть, какие нормы интернализуются, и какие факторы управляют убеждениями об убеждениях других.
фиолетовая форма). В авторском подходе сила различных факторов, воспринимаемых индивидами, будет варьироваться в зависимости от имеющейся информации, а также от установок и убеждений индивида. Данный подход позволяет отношениям и убеждениям (быстро) изменяться во времени в результате различных действий отдельных людей и групп, к которым они принадлежат, информации, которую они получают, и эмоций, которые они испытывают.
В основе модели гипотеза, что
долгосрочные средние характеристики групп в значительной степени определяются балансом между материальными выгодами и ценностями, продвигаемыми внешними авторитетами.
Т.е. в итоге, любая группа людей приходит к устойчивому равновесию между «шкурными интересами участников» и мнением «начальства» (почитаемого большинством участников авторитета)
А теперь самое интересное.
Модель показала, что в контексте «Теории строгости и свободы», наиболее важными факторами, от которых зависит индекс «строгости/свободы» общества, являются:
социальная неоднородность, социальные угрозы, влияние властей, культурные различия в степени коллективизма/индивидуализма, численность и плотность населения и стиль жизни.
В целом, проведенный автором анализ дает теоретическое обоснование причинно-следственных связей между вышеназванными факторами и степенью культурной «строгости/свободы» общества.
Прикладной потенциал этой модели трудно переоценить.
И возможно, это не только понимание ответов на вопросы, типа, почему у одних майдан — это норма, а у других — не дай бог.
Следующий шаг — моделирование конкретных рекомендаций для каждого из обществ по путям проективного изменения «национальной кармы» — быть ли обществу более «строгим» или более «свободным».
________________________
Спасибо за просмотр! Ставьте лайки и подписывайтесь на канал. Всего доброго!
